Практика и опыт

                    ИСТИНУ ПО ДЕЛУ УСТАНАВЛИВАЕТ АДВОКАТ

В судебной практике, к сожалению, нередки случаи, когда истина по делу может быть установлена только благодаря настойчивости и профессионализму адвоката. Иначе наказание несет не виновник, а тот, кто оказался «крайним». Об одном из таких случаев рассказал корреспонденту журнала «Адвокат» Ирине Александровой адвокат МГКА Виктор Васильевич Проскурин.

                                                            НЕ БЫЛО БЫ НИКАКОГО ДЕЛА

Хозяйка гаражного бокса решила навести порядок у себя во владении. Ей понадобились услуги сварщика. Когда нужный мастер был найден, а объем работ определился, вопрос подключения сварочного аппарата, как положено, согласовали с руководством автостоянки.

Во время сварки в соседнем боксе – за стеной – неожиданно начался пожар, который удалось потушить лишь часа через два. Когда на место прибыл хозяин выгоревшего гаража, он схватился за голову: там хранились вещи, предназначенные к сбыту, пламя уничтожило и повредило многие из них.

По факту возгорания сотрудники ОГПС провели проверку и определили, что в случившемся виноваты хозяин бокса и сварщик. Первому вменялось в вину хранение в гараже промасленной ветоши, которая могла загореться от повышения температуры за общей стеной (п.12.1.4 Правил Пожарной безопасности РФ), и нарушение правил пользования автостоянкой, исключающие использование бокса под склад. Согласно правилам, в гаражах такого типа запрещено хранить горюче-смазочные и легковоспламеняющиеся вещества - разрешается только держать в запасе не более 20 литров бензина и 5 литров автомобильного масла. Сварщику вменялось в вину неосторожное обращение со сварочным аппаратом при проведении работ. Не выясняя далее, чья вина, органы дознания отказались возбуждать уголовное дело.

Но хозяина сгоревшего бокса такое положение дел не устроило. Из-за пожара он едва не простился со своим бизнесом и понес убытки в виде долгов, расплачиваться с которыми в одиночку не хотелось. Он обратился в милицию и потребовал возбудить уголовное дело по факту пожара. Новая проверка не выявила ничего криминального, и погорельца официально уведомили о прекращении уголовного дела, ознакомив с соответствующим постановлением. Тогда он обратился в прокуратуру, которая возобновила дело уже по факту уничтожения имущества. Оно было направлено для производства в другой ОВД с восстановлением срока дознания.

Следствие признало владельца гаража потерпевшим, а сварщика – обвиняемым. Поразмыслив, он обратился за помощью к адвокату.

Адвокат В.В. Проскурин: «Я вступил в дело на стадии ознакомления с материалами в июне 1999 года. Изучив их, я понял, что проблема – не в действиях моего подзащитного, а в настойчивости хозяина погоревшего гаража: в деле имеются доказательства именно его вины, а не моего подзащитного. Тем не менее, обвиняемым, как часто бывает, стал тот, на ком стрелки сходятся».

                                                                    ОБВИНЯЕТСЯ КРАЙНИЙ

Оценку ущербу дала товароведческая экспертиза. Пожаро-техническая экспертиза выявила два очага возгорания. Первый – сквозное отверстие, неосторожно проваренное в стене между гаражами. По версии следствия, оттуда в гараж-склад могла попасть искра. Второй очаг находился в металлическом шкафу пострадавшего гаража, набитом промасленной ветошью.

Во время следствия адвокат обвиняемого подал ходатайство, требуя прекратить уголовное преследование в связи с отсутствием состава преступления. Ему отказали, а потом дело все-таки было прекращено , но уже в суде - по амнистии. После этого адвокат В.В. Проскурин подал в Мосгорсуд частную жалобу об отмене судебного постановления и направлении дела на дополнительное расследование.

В.В. Проскурин: «На первом же слушании в суде я поставил вопрос о дополнительном расследовании. Поскольку со стороны обвиняемого имела место неосторожность,постольку необходимо было установить прямую причинную связь между каким-то нарушением с его стороны и последствиями. Если этого нет, нет и состава преступления. Обвинение, предъявленное моему подзащитному, не содержало даже указания на конкретный пункт Правил пожарной безопасности, якобы нарушенных им **(((Правила Пожарной безопасности в РФ от 14 декабря 1993 года))). Но даже если таковое имело место, нельзя было утверждать, что именно это и послужило причиной пожара, поскольку эксперты не дали однозначного ответа на вопрос о том, с чего начался пожар и какой очаг возгорания появился первым. Кроме того, мой подзащитный не признавал своей вины и не был согласен на применение к нему акта амнистии. В соответствии с ч.4 ст. 5 УПК РСФСР, прекращение дела по амнистии возможно лишь при согласии на это подсудимого. В противном случае дело должно слушаться в обычном порядке – выносится приговор, назначается наказание, а затем осужденный освобождается от него, - уже независимо от его мнения».

Определением Мосгорсуда дело было возвращено в тот же суд на новое судебное рассмотрение со стадии назначения судебного заседания.

В.В. Проскурин: «Практики знают, что какой-либо акт суда первой инстанции крайне редко отменяется с рекомендацией направить на новое рассмотрение с этой стадии. Мне показалось, что Мосгорсуд не желая «подставить» суд первой инстанции, распорядился так для того, чтобы дать возможность ему самому принять решение о доследовании».

Но новый судья, к которому попало это дело, назначил лишь дополнительную пожаро-техническую экспертизу в Российском федеральном центре судебных экспертиз. И снова причина пожара в выводах экспертов прямо указана не была. Поэтому при новом рассмотрении дела суд опять не располагал ответами на главные вопросы, не выясненные следствием и экспертами. В результате на процессе произошел редкий для отечественной практики случай – в прениях прокурор отказался от обвинения и просил суд признать сварщика невиновным.

В.В. Проскурин: «В ч.4 ст. 248 УПК РСФСР сказано, что отказ прокурора от обвинения не освобождает суд от обязанности разрешить вопрос о виновности или невиновности подсудимого на общих основаниях. Но к моменту окончания нашего дела уже полтора года действовало постановление Конституционного Суда РФ о проверке конституционности этой нормы. Из него следует, что если суд обосновывает обвинение при отказе от него прокурора - значит, он выполняет несвойственную ему обвинительную функцию».

Тем не менее, суд вновь признал сварщика виновным. Правда, с учетом амнистии уголовное дело подлежало прекращению, поэтому суд вынес не приговор, а постановление о прекращении уголовного дела. Адвокат обвиняемого немедленно направил в кассационную инстанцию жалобу с требованием отмены данного судебного акта. Защитника поддержал прокурор, - он внес протест и потребовал прекратить дело уже без применения акта амнистии.

И только тогда суд вынес определение, отменяющее обвинительное постановление, удовлетворив требования, изложенные в кассационной жалобе и протесте.

                                             УСТАНОВЛЕНИЕ ИСТИНЫ - НЕ МИССИЯ АДВОКАТА

-Как долго тянулось это дело?

-Почти два года, ведь в деле было много этапов: дознание, следствие, несколько стадий суда.

-Мне непонятно,почему погорелец, а вслед за ним и следствие, адресовали свои претензии наемному работнику, а не владелице гаража, в котором он производил сварку. Что, разве по закону собственник и член ГСК не отвечает за вред, причиненный имуществу другого владельца, также состоящего в ГСК?

-Этот вопрос не ко мне, а к органам дознания. Вообще говоря, они должны были привлечь и владелицу. А то, что они этого не сделали, между прочим, является одним из оснований для направления дела на дополнительное расследование на основании п.4 ст. 232 УПК РСФСР, согласно которому дело может быть возвращено для производства дополнительного расследования, если необходимо предъявить обвинение другому лицу. Правда, вопрос о привлечении к уголовной ответственности владелицы гаража так же спорен, как и вопрос виновности сварщика.

-Виктор Васильевич,в том же постановлении суда, которым ваш подзащитный был признан виновным и амнистирован, было записано, что гражданский иск хозяина гаража передается для рассмотрения суд. Меня удивила формулировка «… признать за владельцем сгоревшего гаража право на удовлетворение иска и освободить его от уплаты госпошлины». Я поняла эту фразу как указание суду удовлетворить гражданский иск хозяина гаража при рассмотрении имущественного спора. Я не права?

-Ни в коей мере. Поскольку потерпевший еще в стадии дознания воспользовался правом на предъявление гражданского иска в случае наличия материального ущерба от преступления, (закрепленным в ч.1 ст.29 УПК РСФСР), суд был обязан рассмотреть иск совместно с уголовным делом.

Более того, коль скоро суд признал моего подзащитного виновным, он мог удовлетворить и гражданский иск. Но поскольку сумма ущерба была сомнительной и не подкрепленной соответствующими доказательствами, суд распорядился рассмотреть это требование в порядке гражданского судопроизводства (ч.2 ст.310 УПК РСФСР). А что касается указания другому суду, то при рассмотрении иска будут действовать нормы уже не Уголовно-процессуального, а Гражданско-процессуального кодекса. В частности, ст.50 ГПК РСФСР, которая обязывает каждую сторону доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований или возражений. Каким будет решение – неизвестно. Однако, коль скоро обвинение с моего подзащитного снято, вряд ли причиненный ущерб будут взыскивать именно с него.»

-При решении этого дела, вообще говоря, прокурор сделал то, что должен была сделать. Но когда я услышала эту историю, а тем более - ее завершение, у меня было ощущение, что Вашему подзащитному просто повезло. Ведь у нас чаще людей обвиняют, чем оправдывают.

-Я рад,что мои усилия не пропали даром и помогли суду восстановить справедливость. Мне другое не нравится. В конце концов суд оправдал невиновного. Но если бы дознание ставило себе целью не побыстрее найти «подходящего» виновника и закрыть дело, а установить истину, с самого начала все шло бы иначе и моего подзащитного не обвинили бы. Далее – следствие. О том, что следственные действия не были произведены должным образом, я заявлял уже в первом ходатайстве. В итоге получилось, что на установление истины были направлены мои усилия, а не следственные действия. Получается, что я делал не свою работу, ведь установлением истины должен заниматься прокурор, следователь, и в итоге – суд, адвокат же - лишь защищать, действовать так, чтобы оправдать своего подзащитного, или, в крайнем случае ,– смягчить его ответственность. Если адвокат начнет заниматься установлением истины по делу, его надо гнать из коллегии.

-Тогда хотелось бы пожелать всем нам дожить до времен, когда борьба адвоката за подзащитного будет ограничиваться только его работой, а установление истины по делу можно будет без опаски доверить суду.